— Раам — ведомый, на связь — сказал капитан Абрамсон, наслаждаясь тем, как это звучит. Он все еще — ничего толком не понял.
— Ведомый на связи.
— Возглавишь группу. Делаем три — один, ты наковальня, как понял?
Три один — один из вариантов охоты. Три бомбардировщика пытаются пробить оборону с наиболее выгодной для нападающих стороны, получается со стороны запада, вызывая огонь на себя. Четвертый — пытается нанести удар оттуда, откуда не ждут — в данном случае, получается, с востока. Кто больше при этом рискует — вопрос.
— Тебя собьют. Надо держаться вместе.
— Это приказ. Расходимся!
Капитан Давид Абрамсон решил сыграть в "короткую" — атаковать не с противоположной стороны, а с фланга. У него не было ответчика системы "свой-чужой", какие были у иранцев, но он решил, что самолет, подходящий к базе с севера в суматохе боя могут воспринять как свой. Когда планировали операцию — исходили из разведывательной информации, говорящей том, что основная база авиации ПВО, прикрывающей этот объект, находится именно на севере.
Атаковать можно было двумя путями — либо снизившись до предельно малой и попытавшись проскользнуть между холмами, либо наоборот попытавшись подойти к цели на предельной высоте с последующим пикированием. Капитан выбрал не самую максимальную высоту, на какую был способен его перегруженный самолет, но такую, на которой его не смогла бы достать ствольная артиллерия малого и среднего калибра. Включив напоследок магнитофон — так называли специальное устройство, созданное израильскими спецслужбами, оно имитировало одновременно и переговоры на фарси, и запросы земли и одновременно неисправность системы ответчика "свой — чужой", в суматохе и неразберихе могло и прокатить — капитан направился к цели, заходя по широкой дуге.
Минута прошла — полет в тишине и темноте, внизу — облачная пелена из которой могут в любой момент вырваться ракеты, ищущие след его самолета. Пошла вторая — он уже видел подсвеченные, пульсирующие изнутри светом облака — было похоже на грозу, но это внизу шел бой. Неужели проскочит? Вот тебе и свой — чужой.
Трель системы автоматического оповещения известила его о том, что его взяли на прицел.
Объект Имам Али
Воздушное пространство
Сарван Вафа Муртази
Двадцать третья эскадрилья ВВС Ирана
Израильские планировщики, в частности тот же полковник (уже) Эгец рассчитали все правильно — после скоординированного удара по аэродромам ни один самолет не сможет подняться в воздух в течение такого времени, которое будет достаточно для израильтян — чтобы нанести сильный обезоруживающий удар и смыться к чертовой матери. Но в жизни — всегда есть место случайностям.
Сарван Вафа Муртази, опытный летчик двадцать третьей эскадрильи ВВС Ирана перегонял самолет Ми-29 после модернизации, но не на свою базу в Тебризе, а на Бушерскую базу ПВО. В Тебризе он должен был совершить промежуточную посадку, потом — гнать самолет дальше.
Самолет этот был иранским, но модернизировали его совершенно нелегальным образом, и сделали это — в Таджикистане. Точнее не в самом Таджикистане, а в России — но через Таджикистан. Это был бизнес-проект, который устроили некоторые коррумпированные российские чиновники из МАПО Миг и ОАК[15] и само его осуществление как нельзя лучше демонстрировало обстановку в России на тот период. Началось все с того, что под давлением западных стран, желая наладить отношения с США, сделать шаг навстречу — президент России принял очередное малопродуманное решение — свернуть оружейный бизнес с Ираном. Если бы это решение было принято… скажем, в Советском союзе годов пятидесятых — шестидесятых — оно было бы безусловно выполнено, тогда с этим не забалуешь. В конце восьмидесятых — уже нет, тогда образовалась оружейная мафия, начались подпольные поставки боеприпасов, запасных частей, легкого стрелкового оружия в обход государства. Сейчас же, пресловутая "вертикаль власти", отстраивание которой занимало целое десятилетие — могла четко действовать лишь в том случае, если интересы (финансовые в основном) всех уровней управленческой пирамиды были согласованы и устремлены в одном направлении. Здесь — этим и не пахло.
Моментально образовалось несколько коррупционных цепочек, через посольство России в Иране заинтересованные люди вышли на руководство Ирана и объяснили, что президент — сам по себе, а они — сами по себе, просто это будет стоить немного дороже. Не обязательно даже деньгами — можно поставками нефти и нефтепродуктов для контролируемых уважаемыми людьми нефтяных трейдеров, так будет нормально. Ну и… держать язык за зубами, конечно.
Схема для модернизации самолетов выглядела следующим образом: самолеты перегонялись в Таджикистан, который имел очень тесные отношения с Ираном, входил в проект "Великой Персии" (или Великого Таджикистана, тут вопрос, на основании кого объединяться, вопрос бренда) и даже говорил на таджикском варианте фарси, так называемом "точики фарси". Там эти самолеты становились уже таджикскими и перегонялись в Россию для модернизации — Таджикистан не был связан санкциями и имел соглашение о дружбе и сотрудничестве с Россией. Сколько было самолетов у Таджикистана — точно никто не знал, потому что бардак — а может потому что не хотели знать, и сколько было самолетов Миг-29 у Ирана — тоже никто не знал, потому что в девяносто первом Саддам отправил свои самолеты спасаться в Иран и сколько их перелетело — неизвестно. Пройдя модернизацию — вопросом об источнике денег и смысле модернизации новейших истребителей для находящегося на грани новой гражданской войны Таджикистана никто не задавал — самолеты перелетали в Таджикистан где их принимали иранские летчики и гнали обратно на родину. Так, Иран модернизировал уже половину своего самолетного парка до стандарта Миг-29СМТ++, и никто не задавал никаких вопросов. Даже американцы — они если и не знали, то догадывались — но предпочитали молчать, потому что знали, как в России ведутся дела и знали, что пытаться что-то изменить бесполезно.
Вот сарван Вафа Муртази в качестве поощрения был назначен командованием для того, чтобы перегнать еще один вернувшийся с модернизации самолет в Иран. Для этого — ему предоставили в качестве поощрения двухнедельный отпуск, он загрузил вещи в свою машину и поехал отдыхать. Отдыхать он поехал сначала в Тегеран, пробыл там день отдав дань уважения столице Родины, потом поехал дальше — через горы на Гордан. Миновав Эльбрус — он перешел границу бывшего СССР и оказался в приграничном городе Ашгабат. Язык там был почти одинаковый с языком его родины, поэтому находиться там ему было легко, он даже подумал, что идея об объединении среднеазиатских провинций бывшего СССР и Ирана не так глупа, получится большое и сильное государство, с населением которое говорит на одном языке и молится только Аллаху. Но проводить этнолингвистические исследования было некогда — он поехал дальше по дороге, которая шла параллельно бывшей советской границе и видимо планировалась как рокадная[16].
В Таджикистане, на базе ВВС Айни в двадцати километрах от Душанбе — сарвана дожидался капитально отремонтированный, модернизированный Миг-29. Перекрашенный под цвет таджикских ВВС, с их бортовым номером — но все же свой. Фактически это был новый самолет — сменили оба двигателя, перебрали всю начинку, поставили новую РЛС Жук-М, систему ориентирования, которая могла принимать сигналы и от GPS и от ГЛОНАСС, поставили лазерную контейнерную прицельную систему для того, чтобы самолет мог наносить удары по наземным целям, используя собственную подсветку лазером, полностью сменили интерьер кабины — теперь вместо устаревших аналоговых приборов из семидесятых там красовались многофункциональные дисплеи. Сарван с радостью поднял обновленную машину в воздух — и убедился в том, что она теперь ничуть не уступает самым современным истребителям, какие только есть — он знал это, потому что ему довелось посидеть в кабине Дассо Рафаль. Отличительной чертой двадцать девятого была огромная тяговооруженность, сейчас самолет потяжелел из-за дополнительного электронного оборудования — но теперь даже пилот средней квалификации мог действовать на этом самолете совершенно автономно, не привязываясь к наземному центру управления и в незнакомой местности.
То что нужно!
Совершив два положенных полета, сарван подписал акт приемки самолета из капитального ремонта, попросил чтобы ему подвесили дополнительные баки (на всякий случай) и ночью (мало ли) вылетел на самолете в Иран. Из оружия у него была только полностью заправленная снарядами тридцатимиллиметровая пушка и контейнер с лазерной системой прицеливания, который следовало перевезти в Иран. Ракет у него не было ни одной…
